Этот удел пожалован великим князем Василием II Тёмным царевичу Касиму. Ханство за всё время своего существования было верным вассалом Московского государства. 

Династия казанского Улу-Мухаммада, 1452-1486 гг.

По некоторым данным, казанский царь Улу-Мухаммад или осенью 1445 года, или в начале 1446 года был убит своим сыном Махмутеком, воссевшим на престол. После этого младшие братья Махмутека Касим и Якуб бежали в «Черкасскую землю», а оттуда осенью 1446 года пришли в Москву. Касим несколько лет нёс службу в армии, после чего великий князь Московский Василий II пожаловал ему в удел Мещерский городок. Так возникло новое татарское владение, известное в истории под названием Касимовское царство.

Касым (Касим) 1452-1469

Даниар (Данияр) 1469-1486

Династия крымских Гиреев, 1486 - до 1512 гг.

Hyp ад-даула 1486 - ок. 1491

Сатылган ок. 1491-до 1508

Джанай до 1508-до 1512

Династия Астраханского ханского дома, до 1512-1600 гг.

Шейх-Аулиар до 1512-до 1516

Шах-Ачи 1516-1519

Джан-Али 1519-1532

Шах-Али(вторично) 1532-1567

Саит-Булат (Симеон) 1567-1573

Мустафа-Али (Михаил) 1573-1600

Династия Сибирского ханского дома (Шибаниды), 1600-1718 гг.

Ураз-Мухаммад (убит по приказу Лжедмитрия II) 1600-1610

Алп-Арслан 1614-1627

Сайид-Бурхан (Василий) 1627-1679

Фатима-султан 1679-ок. 1681

Ликвидация удела.

Василий ум. 1718

После смерти в 1718 году последнего Касимовского царевича Василия его родственникам велено было титуловаться князьями.

Использованы материалы кн.: Сычев Н.В. Книга династий. М., 2008. с. 682-683.

Касимовское «царство» - удельное владение татарских ханов в составе Русского государства с центром в г. Касимове. Возникло в середине XV века и просуществовало более 200 лет. Управлялось татарскими «царями» или царевичами (ханами), назначавшимися русским правительством. Первым ханом был Касим-Трегуб , которому великий князь московский Василий II Тёмный за оказанные ему казанским царевичем военные услуги отдал в удел г. Городец Мещерский с волостью, образовав т. о. это «царство» в противовес появившемуся тогда Казанскому ханству, быстро набиравшему силы и угрожавшему юго-восточной границе Московского государства. Искусственно созданное Касимовское «царство» с этнически неоднородным местным населением, в котором пришлые татары составляли незначительное меньшинство, не имело никакой политической самостоятельности. Всеми делами «царства» фактически управляли назначавшиеся из Посольского приказа воеводы. Касимовские ханы получали жалованье от московского правительства и от рязанских князей; местное мордовское и мещерское население платило им ясак. Сверх того ханы владели землёй на основе обычного поместного права. Касимовский царевич получал также денежный оброк от откупщиков озёр, натуральный оброк мёдом от бортников, кабацкие и таможенные сборы (кроме сборов по г. Касимову, поступавших в центральную казну). В 1681 г. Касимовское «царство» было присоединено к дворцовым волостям.

Использованы материалы из кн.: Богуславский В.В., Бурминов В.В. Русь рюриковичей. Иллюстрированный исторический словарь.

Удельное княжество на Оке во 2-й пол. XV - XVII веках. Выделялось московскими князьями татарским "царям" и "царевичам", переходившим на русскую службу, упразднено в 1681 году.
Центр Касимовского царства - г.Касимов (в совр. Рязанской области на р.Оке), основан в 1152 году под именем Городец-Мещерский, с 1474 года - Касимов.
Первым владетелем этих земель был Касим-хан (1469+), сын казанского хана Улу-Мухаммеда, который перешел на службу к московскому великому князю Василию II Васильевичу Темному в 1446 году.

При Иване IV Васильевиче Грозном касимовским царем был Симеон Бекбулатович (1616+), крещёный татарин, который по странной причуде Ивана Грозного сделался в 1575 году "великим князем всея Руси" и был номинальным правителем Русского государства (см. ниже).

Казнив многих бояр, чудовского архимандрита, протопопа и многих других всякого чина людей, Иван Грозный посадил царём на Москве Симеона Бекбулатовича и венчал его царским венцом, а сам назвался Иваном Московским, вышел из города и стал жить на Петровке; весь свой царский чин он отдал Симеону, а сам ездил просто, как боярин, в оглоблях, и всякий раз, когда приезжал Симеон, саживался вместе с боярами далеко от царёва места. Все грамоты и челобитья Грозный приказывал писать на имя Симеона.

Одни объясняют это желанием Грозного унизить земщину и особенно ненавистных ему бояр; другие предполагают, что он хотел, прикрываясь именем Симеона, дать полную волю своей необузданной жестокости; наконец, третьи видят в этом поступке патологическое явление. Через два года Симеона сослали из Москвы и дали ему в управлении Тверь и Торжок.

При Борисе Годунове Симеон Бекбулатович был подвергнут опале и даже ослеплен, возвращён был из ссылки в царствование , постригся в монахи и умер в глубокой старости.

Касимов

КАСИМОВ , город в Рязанской обл. Расположен в восточной части Мещёрской низменности, пристань на левом берегу Оки, при впадении в нее р. Бабенки. Население 38 тыс. чел, Основан в 1152 князем Юрием Долгоруким. До 1471 назывался Городец-Мещёрский; переименован в Касимов после того, как вел. кн. Московский Василий II Темный подарил его татарскому хану Касиму, бежавшему из Золотой Орды и принятому в 1446 на русскую службу. С сер. XV в. до 1681 центр Касимовского царства - удельного княжества на Оке.

ТАТАРСКИЙ ХАН НА МОСКОВСКОМ ПРЕСТОЛЕ
Р.Г.Скрынников

Глава из книги "Иван Грозный" Издательство "Наука" Москва, 1975

Прошло три года, и память об опричнине несколько потускнела. Подданные стали забывать о сумасбродной затее царя. Но в воздухе запахло новой опричниной, когда в 1575 г. Грозный вторично отрекся от короны и посадил на трон служилого татарского хана Симеона Бекбулатовича. Татарин въехал в царские хоромы, а "великий государь" переселился на Арбат. Теперь он ездил по Москве "просто, что бояре", в кремлевском дворце устраивался поодаль от "великого князя", восседавшего на великолепном троне, и смиренно выслушивал его указы.

Отречению Грозного предшествовала длинная цепь событий. Самые драматические из них разыгрались за кулисами. Источники хранят по этому поводу молчание, и только синодик опальных приоткрывает краешек завесы. В синодике можно обнаружить следующую запись: "Помяни, господи, князя Бориса Тулупова, князя Володимера, князя Андрея, князя Никитоу Тулуповы, Михайлоу Плещеев, Василиа Умной, Алексея, Федора Старово, Ориноу Мансурова... Якова Мансурова". Составитель синодика не случайно соединил этих людей на одной странице поминальной книги. Можно установить, что все они служили в опричнине, а затем перешли во "двор" Грозного (после роспуска опричнины так называемый двор заменил собой опричный охранный корпус). На "дворовой" службе подвизались лишь особо доверенные лица. Число их не превышало нескольких сот. Названные выше люди занимали при новом дворе какое-то особое положение. За год до коронации Симеона царь отпраздновал свадьбу с Анной Васильчиковой. На ней было немного приглашенных: избранные из избранных. Но вот что интересно: на свадьбе весело пировали все те, кто вскоре оказался в числе опальных. Никто не подозревал, каким коротким окажется для них путь из-за свадебного стола на эшафот. Незадолго до свадьбы Грозный посетил Пыточный двор и задал вопрос боярским холопам, которых жгли на огне: "Хто из бояр наших нам изменяют?" И сам принялся подсказывать имена: "Василий Умной, князь Борис Тулупов, Мстиславский?.." Царь начал с самых близких своих советников, стоявших подле него тут же на Пыточном дворе. Он шутил, но от его слов у бояр леденела кровь.

В синодике написаны не просто высокопоставленные чиновники двора. Знакомство, с их биографиями убеждает в том, что перед нами руководители первого послеопричного правительства. В его состав входил князь Борис Тулупов, который сделал головокружительную карьеру. Вначале - скромный оруженосец, возивший царский самопал, а через год-два - член ближнего царского совета, вершивший дела государственной важности. Рядом с Тулуповым в синодике записан Василий Умной. Этот был преемником Скуратова. Он с таким рвением продолжил начатый Малютой розыск о боярской измене, что тотчас был пожалован в "дворовые" бояре. За Умным во "двор" потянулась вся его многочисленная родня - Колычевы.

Мы не знаем ничего или знаем очень немногое о тех распрях, которые раскололи верхушку "двора" незадолго до появления на сцене Симеона. Очевидно одно. В итоге раскола власть перешла к крайним элементам, настоявшим на возврате к опричным методам управления. Первые симптомы конфликта внутри "дворового" руководства можно уловить в острых местнических спорах между Колычевыми, с одной стороны, Годуновыми и Сабуровым - с другой. Боярин Ф.И.Умной безнадежно проиграл тяжбу с боярином Б.Ю.Сабуровым и был выдан ему "головой". Его родной брат боярин В.И.Умной с трудом защищался от местнических претензий постельничего Д.И.Годунова.

После казни Б.Д.Тулупова его старицкая вотчина досталась за "бесчестье" Борису Годунову . Мы никогда не узнаем, какое оскорбление претерпел от фаворита Годунов, но обидчик полностью оплатил счет, угодив на кол. Не лишним будет напомнить, что имущество опальных обычно делили между собой казна и доносчик. Борис постарался избавиться от неправедно нажитого имения. Едва Грозный умер, как он передал тулуповскую вотчину в монастырь с наказом вечно поминать двух братьев Василия и Федора Умных, князя Бориса Тулупова и его мать Анну. Федор Умной кончил жизнь в монастыре, а Анна Тулупова, по словам, очевидцев, была предана мучительной казни в день гибели сына. Будучи причастен к опале всех названных лиц, Борис велел поминать их всех 2 августа, очевидно, в день казни, описанной синодиком.

Итак, царь отправил руководителей первого послеопричного правительства па эшафот 2 августа 1575 года. Казни послужили толчком к расследованию, второго новгородского "изменного" дела. Пущенная в ход машина террора не могла остановиться. Многие члены "двора" подверглись аресту. В числе их оказался личный медик Грозного Елисей Бомелей. "Лютый волхв" Елисей оставил о себе недобрую память в народе. Он оказывал царю услуги самого грязного свойства, приготовляя яды для впавших в немилость придворных, а некоторых из них, например Григория Грязного, отравил собственноручно. Бомелей стал первым царским астрологом. Он знакомил царя о неблагоприятным положением звезд и предсказывал ему всевозможные беды, а затем "открывал" пути спасения. Грозный полностью доверял своему советнику. В конце концов астролог запутался в сетях собственных интриг и решил бежать из России. Взяв на имя своего слуги подорожную, Бомелей отправился на границу, предварительно зашив в подкладку платья все свое золото. Но в Пскове подозрительного иноземца схватили и в цепях привезли в Москву. Грозный был поражен изменой любимца и велел зажарить его на огромном вертеле. Под пытками Бомелей оговорил новгородского архиепископа Леонида и многих знатных лиц. Вопреки легенде, "волхв" и "колдун" подучил царя убить бояр не по злой воле, а по слабости, из-за того, что но смог вынести пытку.

Англичанин Горсей, видевший, как полуживого доктора везли с Пыточного двора в тюрьму, рассказал любопытные подробности о последних днях авантюриста. По его словам, царь поручил допросить Бомелея своему сыну Ивану и приближенным, заподозренным в сговоре с лейб-медиком. С помощью этих придворных Бомелей надеялся выпутаться из беды. Когда же "колдун" увидел, что друзья предали его, он заговорил и показал многое сверх того, о чем желал узнать царь. Среди оклеветанных им людей оказался видный придворный П. М.Юрьев, троюродный брат наследника. Имя его записано в синодике. Как можно установить, новгородский архиепископ Леонид "преставился" в государевой опале 20 октября 1575 г., а четыре дня спустя палач обезглавил Захарьина-Юрьева. Все это не было случайным совпадением.

Новые кровавые казни на Москве связаны были с новгородские делом, главным героем которого являлся архиепископ Леонид. Архиепископ принадлежал к тому кругу духовенства, который поддерживал тесную дружбу сначала с опричниной, а потом с двором. Пользуясь полным доверием царя, он занял новгородский престол после опричного разгрома Новгорода. Местную церковь Леонид подчинил целям опричной администрации, которую в то время возглавлял Алексей Старой. (Вероятно, то, что Старой подвергся казни накануне суда над Леонидом не простая случайность.) По словам современников, участь новгородского архиепископа разделили два других высокопоставленных духовных лица. Их имена записаны в кратком синодике государевых опальных в одном списке с Леонидом: "архиепископ Леонид, архимандрит Евфимий, архимандрит Иосиф Симоновский". Евфимий возглавлял кремлевский Чудов монастырь. Летописи упоминают о том, что он погиб вместе с Леонидом. Эти лица в самом деле были тесно связаны между собой. В годы опричнины в Чудове монастыре сидел Левкий, знаменитый приспешник царя, навлекший на себя проклятия Курбского. Левкий передал митру Леониду, а тот сделал своим преемником Евфимия. Весь этот кружок лиц запятнал себя сотрудничеством с опричниной. К нему принадлежал также и архимандрит Симонова монастыря. Названный монастырь удостоился особой чести: он был зачислен в опричнину.

Покорное духовенство сквозь пальцы смотрело на многократные браки царя и другие прегрешения против церковных правил. Но сердечному согласию пришел конец, когда Грозный объявил о полном запрещении земельных пожертвований в пользу крупных монастырей. Царь не скрывал, что его раздражают вчерашние любимцы. Монахи Симонова и Чудова монастырей, писал царь за два года до казней, лишь по одежде иноки, а все по-мирскому делают, то все видят. Архимандриты подавали худой пример братин. Царю доносили, что симоновский архимандрит, "не хотя быти в архимандритах и умысля, причастился бес патрихели, а сказал, буттося беспамятством". Монахи могли рассчитывать на снисхождение, если бы речь шла об одном неблагочинии. Но против них выдвинуты были другие обвинения. Царь разгневался на своих богомольцев за то, что они "гонялись" за боярами, лукаво оправдываясь тем, что без боярских даяний их обители оскудеют. В старые времена, писал Грозный, "святии мнози не гонялися: за бояры", а ныне монахи знаются и водят дружбу с крамольными боярами. Не за дружбу ли с казненными дворовыми боярами пострадали Леонид и архимандриты?

Смерть Леонида породила множество легенд. Одни толковали, будто царь оборвал на владыке одежду ("сан") и в "медведно ошив (зашив в медвежью шкуру), собаками затравил". По другой версии, Леонид "удавлен" был на площади перед Успенским собором в Кремле. Но самый осведомленный аз авторов - англичанин Горсей - утверждает, что суд приговорил Леонида к смертной казни, а царь помиловал его и заменил смертную казнь вечным заточением. Владыку посадили в погреб на хлеб и воду, и он вскоре умер. На суде, замечает Горсей, Леонида обвинили в том, что он занимался колдовством и содержал в Новгороде ведьм. После суда ведьм сожгли. Можно ли доверять рассказу Горсея? Нет ли тут вымысла? Небольшая деталь не оставляет сомнений на этот счет. Мы имеем; в виду поминальную запись синодика: "Помяни, господи, в Новегороде 15 жен, а сказывают ведуньи волхвы". Перед нами те самые колдуньи Леонида, о которых рассказывал Горсей.

Суд осудил Леонида как еретика и государственного преступника. Архиепископ якобы поддерживал изменнические связи с польским и шведским королями. Обвинения были столь нелены, что им могли поверить лишь в конец запуганные люди. Царь опасался возражений влиятельных церковных кругов и прибег к шантажу. В описи царского архива можно обнаружить указание на сыскное дело "про московского митрополита Антония да про крутицкого владыку Тарасия 7083 н 7084 году". Самое примечательное - это дата розыска. 7083 год истекал 31 августа, а 7084 год начинался 1 сентября 1575 г. Следовательно, царь шантажировал митрополита в то самое время, когда полным ходом шла подготовка к суду над Леонидом.

Некоторые историки видели в отречении Грозного и передаче трона хану Симеону игру или причуду, смысл которой был неясен, а политическое значение ничтожно. Приведенные выше факты показывают, что отречение Грозного связано было с серьезным внутренним кризисом. Второе новгородское дело скомпрометировало многих высокопоставленных лиц из числа бояр и князей церкви. Страх перед всеобщей изменой преследовал царя как кошмар. Он жаждал расправы с заговорщиками, но не имел больше надежной военной силы. "Двор" не оправдал возложенных на него надежд. Главные руководители "двора" были обвинены в государственной измене - и кончили жизнь на плахе.

Основная трудность, с которой столкнулись Грозный и его окружение, состояла, однако, в другом. Отмена опричнины аннулировала те неограниченные полномочия, которыми облек царя указ об опричнине. Никто не мог помешать Грозному казнить ближних людей из состава "двора". Он добился осуждения некоторых влиятельных церковных иерархов, не популярных в земщине из-за пособничества опричнине. Но царь не решился поднять руку на могущественных земских вассалов, не имея на то согласия Боярской думы и церковного руководства. Опричная гроза ослабила, но не сокрушила боярскую аристократию. Царь Иван по-прежнему должен был сообразовывать свои действия с мнением знати. Полностью игнорировать Боярскую думу было рискованно, особенно в тот момент, когда обнаружилось, что охранный корпус царя - его "двор" - недостаточно надежен. Видимо, царь и его окружение долго ломали голову над тем, как без согласия думы возродить опричный режим и в то же время сохранить видимость законности в Русском государстве, пока склонность к шутке и мистификации не подсказала царю нужное решение. На сцене появилось новое лицо - великий князь Симеон. Трагедия неожиданно обернулась фарсом.

О личности Саин Булата Бекбулатовича известно немногое. Он сыграл роль, для которой больше всего подходил человек слабый и заурядный. Грозный делал с подручным ханом все, что хотел. Сначала посадил его на "царство" в Касимов, потом свел с мусульманского удельного княжества, крестил, переименовал в Симеона и женил на овдовевшей дочери князя Мстиславского. Служилый татарский хан, вчерашний басурманин, не пользовался влиянием в боярской и церковной среде. Но Грозному импонировали царское происхождение Симеона, а еще больше его полная покорность, и он поставил его во главе земской думы. И все же подручный хан не обладал достаточным авторитетом для того, чтобы единолично решать дела от имени Боярской думы. Чтобы преодолеть это затруднение Грозный объявил о своем отречении от трона в пользу Симеона и провозгласил главу Боярской думы "великим князем всея Руси". Затем без особых хлопот он получил от своего ставленника согласие на введение в стране чрезвычайного положения. С переходом в "удел" князю Иванцу Московскому (так называл теперь себя Грозный) не надо было больше обращаться к думе. Свои указы он облекал в форму челобитных на имя великого князя.

Тотчас после гибели новгородского архиепископа Леонида Иван IV подал Симеону свою первую челобитную с просьбой, чтобы тот "милость показал, ослободил людишок перебрать бояр и дворян и детой боярских и дворовых людишок иных бы еси ослободил отослать, а иных бы еси ослободил принять". Челобитная ставила "великого князя" в явно неравноправное положение с "удельным князем". Иванец Московский мог принять в "удел" любого из подданных "великого князя" Симеона, Симеону же категорически воспрещалось принимать служилых людей из "удела". Вновь организованная "удельная" армия как две капли воды походила на старую опричную гвардию. Взятые в "удел" дворяне теряли свои поместья в земщине и получали взамен земли на территории "удельного" княжества. Новоявленный "удельный" князь обошел молчанием вопрос о размежевании великокняжеских и "удельных" владений, оставив его целиком на свое усмотрение. Иванец Московский нарочно составил свою челобитную в таких выражениях, чтобы убедить подданных, будто речь идет не о новом разделе государства на земщину а опричнину, а всего лишь об очередной реорганизации "двора" и "переборе людишек".

Накануне первой опричнины царь покинул столицу, прежде чем объявить об отречении от престола. Накануне второй опричнины Грозный не захотел покинуть Москву и забрал в "удельную" казну царскую корону и другие регалии. Объясняя английскому посланнику свой необычный поступок, Иван сказал, между прочим: "Посмотри также: семь венцов еще в нашем владении со скипетром и с остальными царскими украшениями". Можно установить, с какими регалиями предстал перед англичанином развенчанный великий государь. Указы из "удела" составлялась от имени "государя князя Ивана Васильевича Московского и Псковского и Ростовского". К этим трем древним княжеским коронам Иванец присоединил венцы двух удельных княжеств Дмитровского и Старицкого, а также венцы Ржевы и Зубцова.

Московскому князю понадобился примерно месяц на то, чтобы выкроить "удельные" владения и сформировать в них новую опричную гвардию. В "удел" попали Псковская земля, разгромленная в годы опричнины, и Ростов с уездом. Эти территории никогда не входили в опричное ведомство, а отсюда можно заключить, что князь Московский не желал пустить в "удел" служилую мелкоту, сидевшую в бывших опричных уездах и некогда составлявшую опричный корпус. Управление "уделом" осуществляла "удельная" дума, возглавленная Нагими, Годуновыми и Бельскими. Старый постельничий царя Дмитрий Годунов подвизался на поприще политического сыска: Постельный приказ расследовал заговоры против особы царя. Заслуги Дмитрия Годунова были оценены, и он получил боярский чин, не полагавшийся ему по худородству. Его племянник Борис вошел в "удельную" думу с чином кравчего, а свояк Бориса Богдан Бельский стал оружничим. Афанасий Нагой оказал царю важные услуги, будучи послом в Крыму. Он разоблачил мнимую измену бояр в пользу крымского хана и тем обеспечил себе карьеру. Под влиянием Афанасия Нагого царь ввел в "удельную" думу его брата Федца, пожаловав ему чин окольничего, а позже женился на его племяннице Марии Нагой. Образовавшийся триумвират - Нагие, Бельский, Годуновы - сохранил влияние при дворе Грозного до последних дней его жизни. Публичные казни, осуществленные через месяц после отречения Грозного, произвели тягостное впечатление на современников. Летописцы подробно описали их. Но даже беглое знакомство с летописными заметками позволяет обнаружить разноголосицу источников.

Чтобы установить достоверные факты, следует вновь обратиться к синодику опальных царя Ивана. В нем записаны сдедующие лица: "Князь Петра Куракина, Иона Бутурлина с сыном и з дочерью, Дмитрея Бутурлина, Никитоу Борисов, Василия Борисова, Дружиноу Володимеров, князя Данила Друцкой, Иосифа Ильина, протопоп, подьячих три человеки простых пять человекъ крестьян".

Кем же были эти люди, жертвы второй опричнины? Боярин князь Петр Куракин лишь по чистой случайности уцелел в годы первой опричнины. Его брата, боярина Ивана заточили тогда в монастырь. Он сам попал в ссылку в Казань и пробыл там десять лет. В Москву его вернули только затем, чтобы возвести на эшафот.

Боярин Иван Бутурлин, окольничий Дмитрий Бутурлин и окольничий Борисов были людьми другой судьбы. Они вошли в опричную думу, когда опричнина переживала закат. После ее полной ликвидация они сбросили черное опричное одеяние и перешли в земскую думу. Аналогичным был жизненный путь других опальных из синодика.

Князь Данила Друцкий, виднейшие дьяки Дружина Володимеров и Осип Ильин сделали карьеру в опричнине, а затем перешли в земщину и возглавили там приказы. В одной компании со всеми этими бывшими опричниками оказался протопоп Архангельского собора в Кремле Иван. Его посадили в воду, попросту говоря, утопили в реке.

Источники позволяют установить, что царь казнил своих бывших опричников в конце ноября 1575 г. Приведенная дата служит последним звеном в длинной цепи фактов. Итак, в августе Грозный расправился с руководителями "двора", в сентябре-октябре расследовал новгородскую измену, в конце октября отрекся от престола, в течении месяца создал новую опричнину - "удел", наконец, отдал приказ о казни виднейших земских бояр.

Современники глухо сообщают, что причиной новых опал был раздор в царской семье. Вычурным и замысловатым слогом московский летописец повествует о том, будто царь "мнети почал на сына своего царевича Ивана Ивановича о желании царства". Наследника, как видно, заподозрили в намерении свергнуть отца и занять трон. Чтобы поставить препону сыну, Грозный нарек на великое княжение Симеона. Тогда близкие к наследнику бояре будто бы заявили: "Неподобает, государь, тебе мимо своих чад ипоплеменника на государство поставляти". В ярости царь велел казнить этих "супротивников". Трудно судить, насколько достоверен приведенный летописный рассказ. Можно лишь догадываться, что дело Бомелея скомпрометировало бояр, принадлежавших к ближайшему окружению наследника, и царь решил избавиться от них. Главным заговорщиком он, по-видимому, считал боярина Ивана Бутурлина. Вместе с опальным палач обезглавил его сына и дочь. Членов семей других опальных царь пощадил.

После первой серьезной ссоры с сыном Иваном царь заявил в присутствии бояр, духовенства и иноземных послов, что намерен лишить сына прав на трон и сделать наследником принца датского Магнуса. Спустя пять лет он исполнил эту угрозу, но передал корону не Магнусу, а Симеону. Царскую семью раздирало родственное озлобление. Своими действиями самодур-отец как бы говорил взрослому сыну: "Казню твоих братьев и приближенных, и трон отдам не тебе, а инородцу". Исторические песни сохранили смутное предание о том, что царевич Иван спасся от смерти благодаря заступничеству любимого дяди боярина Никиты Юрьева. Так ли это, сказать невозможно. Известно только, что во время расследования дела о заговоре в пользу наследника Грозный велел ограбить Никиту Юрьева. Не обделил вниманием царь и других руководителей земщины. Покатились по их дворам отрубленные боярские головы. Но как бы ни куражился Иван, сколько бы ни учил наследника палкой, он никогда не помышлял о суде над ним. Более того, отрекшись от царского сана, он взял сына в "удел" и объявил его своим соправителем. Все распоряжения из "удела" шли от имени двух князей московских: Ивана Васильевича и Ивана Ивановича.

На третий день после публичной экзекуции в Кремле Иван IV вызвал английского посланника, информировал его о вокняжении Симеона и добавил, что "поводом к тому были преступные и злокозненные поступки наших подданных, которые ропщут и противятся нам за требование верноподданического повиновения и устрояют измены против особы нашей". Смысл разъяснений был предельно ясен. Иван Московский казнил бояр за отказ верно- подданнически повиноваться ему. Опасаясь, как бы посол не принял всерьез его отречение, Иван IV заявил, что "передал сан в руки чужеродца, нисколько не родственного ни ему, ни его земле, ни его престолу. Объяснение с послом невольно вскрыло всю истину. Служилый татарин лишь потому призван был сыграть главную роль в затеянном маскараде, что не имел решительно никаких прав на русский престол. Грозный намеренно воскресил призрак ненавистной татарщины, при которой великокняжеской властью распоряжался хан, а подручный московский князь приносил ему челобитные. Как видно, Иван IV предусмотрительно старался сделать преемника пугалом в глазах подданных, чтобы не дать ему возможности утвердиться на троне. Церемония передачи власти Симеону носила двусмысленный характер. По замечанию летописи, царь посадил его на престол "своим произволением". То же обстоятельство отметили иностранные наблюдатели. Как писал Горсей, царь передал венец Симеону и короновал его без согласия Боярской думы. Отмена церемонии присяги новому государю в думе питала акт коронации законной силы. Неопределенность положения Симеона усугублялась тем обстоятельством, что он занял царский трон, но получил вместо царского один только великокняжеский титул.

На третьем месяце правления Симеона царь сказал английскому послу, что сможет вновь принять сан, когда ему будет угодно, и поступит, как бог его наставит, потому что Симеон еще не утвержден обрядом венчания и назначен не по. народному избранию, а лишь. по его соизволению. Но и после этого заявления Грозный не спешил с окончанием маскарада. Татарский хан пробыл на московском троне около года. Царь полагал, что услуги покорного Симеона могут понадобиться ему в будущем, и потому вместо уничтожения соперника "отставил" его с почетом. Покинув Москву, Симеон перешел на "великое княжение" в Тверь.

Под видом "удела" царь воскресил в стране опричные порядки. Но гонения затронули на этот раз небольшое число лиц. Погромы не повторились. "Удельная политика" послужила своего рода послесловием к опричной политике. Царь довершал разгром того боярского круга, который управлял опричниной в конце ее существования. "Княжение" Симеона не оказало серьезного влияния на внутреннее состояние страны.

Материал с сайта

ОТ РУСИ ДРЕВНЕЙ ДО ИМПЕРИИ РОССИЙСКОЙ

В лето 6953 от сотворения мира (1445) на Руси выпала череда тяжких бедствий. Двадцатый год продолжалась, то затихая, то, вновь разгораясь, кровопролитная усобица между князьями московского дома. Второй сын Дмитрия Донского, князь Юрий Звенигородский, после смерти старшего брата Василия I отказался признать права племянника Василия Васильевича на великокняжеский престол. Дяде дважды удавалось изгнать племянника из стольного града – в 1433 и 1434 гг., но, достигнув трона во второй раз, князь Юрий Дмитриевич скончался. Борьбу за великое княжение продолжили его сыновья – Василий Косой и Дмитрий Шемяка. В 1436 г. Василий Косой попал в плен к своему двоюродному брату великому князю Василию II Васильевичу, и тот повелел ослепить неудачливого соперника. Князь Дмитрий Шемяка на время притих, заключил с Василием II договор о мире, но затаил злобу.

В то время, когда русские князья в походах и битвах решали вопрос о старшинстве, усобица бушевала и в Орде. Внук знаменитого Тохтамыша хан Улу-Мухаммед был изгнан своими соперниками из столицы Золотой Орды Сарая. На недолгое время ему удалось обосноваться в Крыму, но и оттуда Улу-Мухаммед бежал, потерпев поражение от хана Сеид-Ахмеда. В 1437 г. беглец подступил к южным границам Руси и под городом Белевом расположился на зимовку. Василий II послал против него значительное войско, которое было разбито немногочисленным отрядом татар. Разбив русское войско, хан ушел из-под Белева, двинулся к Волге и обосновался на территории пришедшей в упадок Волжской Булгарии. После монгольского завоевания Булгария вошла в состав Золотой Орды. В XIV в. на ее землях происходили столкновения враждующих золотоордынских ханов, города приходили в упадок, селения разорялись. Большой урон Булгарии нанесли и сокрушительные походы русских войск (1374, 1376, 1432 и др.). Улу-Мухаммед занял северную часть страны, менее всего пострадавшую от разорения, и выбрал столицей своего улуса город Казан (Казань), носившей и второе название – Булгар ал-Джадид, т.е. Новый Булгар, подчеркивающее его преемственность в политическом и торговом отношении по отношению к Булгару, столице Волжской Булгарии. Утвердившись на Волге, Улу-Мухаммед начал воевать Русскую землю, стремясь заставить великого князя платить дань ему, а не сарайскому хану Кичик-Мухаммеду. В 1439 г. хан занял Нижний Новгород и осадил Москву, а на обратном пути сжег Коломну. В 1444 г. Улу-Мухаммед вновь взял Нижний, зимовал в нем и послал войско против Мурома, которое было отбито русским войском. Татары оставили Нижний, но в следующем году сыновья Улу-Мухаммеда Махмуд (Мамутяк) и Якуб вновь взяли Нижний и двинулись к Суздалю.

Великий князь Василий Васильевич встал во главе войск и двинулся против татар. 7 июля 1445 г. в битве под Спасо-Евфимьевым монастырем русские потерпели сокрушительное поражение, а сам Василий II был ранен и попал в плен. В Москве воцарилось состояние близкое к панике – впервые со времен Батыева нашествия великий князь попал в плен к неверным. Дмитрий Шемяка попытался воспользоваться сложившейся ситуацией, но не успел: Василий II обещал татарам выплатить за себя огромный выкуп и был отпущен из плена. Великий князь вернулся в Москву в сопровождении 500 казанских князей. Татары получили «в кормление», т.е. в управление с правом сбора налогов русские города и волости. Чтобы расплатиться с ханом, Василий II обложил население новыми налогами. Среди князей, бояр и простого народа зрело недовольство великим князем, установившим засилье татар. Дмитрий Шемяка не стал терять время зря. Заключив союз с князьями Иваном Можайским и Борисом Тверским, Шемяка захватил Василия II в Троице-Сергиевом монастыре. В ночь с 13 на 14 февраля 1446 г. бывший великий князь был ослеплен и вскоре сослан на Углич. На московском престоле, казалось бы, прочно утвердился Дмитрий Шемяка.

В Казани были недовольны таким оборотом событий. 17 апреля 1446 г. татары напали на Углич и двинулись далее на север Руси. На помощь Василию II отправились младшие сыновья Улу-Мухаммеда Касим (Касым) и Якуб. В Ельне, на литовском рубеже, они повстречались с отрядом князя Василия Ярославича Боровского, который шел из Литвы также на выручку Василия II. Боровский князь, также как и несколько видных бояр Василия II, не захотел служить Дмитрию Шемяке и бежал за рубеж. В Литве сторонники великого князя объединились и пошли походом к Угличу. Встреча двух отрядов началась перестрелкой, но затем все выяснилось. Татары изъявили желание воевать за Василия II «за прежнее его добро и за его хлеб, много бо добра до нас было». Тем временем Дмитрий Шемяка был вынужден выпустить Василия II из заточения, и вскоре вокруг слепого князя объединились его сторонники. Войско двинулось к Москве, Шемяка бежал, а Василий II занял трон.

Нет сомнений, что татары, вспоминая «добро», которое получали от великого князя, имели в виду русские города и волости, данные им «в кормление». Подобная практика не была новшеством для великих князей московских. Знатные выходцы из соседних государств и княжеств получали от великого князя города и волости в удел и кормление. Великий князь московский Семен Гордый дал своему тестю смоленскому князю Федору Святославичу в удел Волок Ламский. В 1406 г. литовский князь Александр Нелюб выехал на Русь и получил от Василия I Переславль. В 1408 г. другой литовский князь Свидригайло Ольгердович получил Владимир, Переславль, Юрьев и другие города. Однако еще С. М. Соловьев отмечал, что массовые пожалования татар владениями и административными должностями были случаем небывалым, что и вызвало всеобщее возмущение. Восстановление на престоле Василия II привело к возвращению татар на Русь (в послании русских иерархов Дмитрию Шемяке от 29.12.1447 г. говорится, что как только Шемяка «управится… во всем чисто по крестному целованию» с Василием II, тот «татар из земли вон отошлет»), но, вероятно, объем пожалований был уже не таким. Касим и Якуб остались на Руси. В 1446 г. Касим и его татары стояли на русско-литовском порубежье, а к 1449 г. он получил в удел город Звенигород, ранее принадлежавший Юрию Звенигородскому и его сыновьям. В 1449 г. Касим выступил из Звенигорода на реку Пахру против татар хана Сеид-Ахмеда и разбил их. Еще раньше он участвовал в походе против Шемяки к Костроме. Участвовали Якуб и Касим в походе на Шемяку в 1450 г., а Якуб в 1452 г. ходил с великим княжичем Иваном против союзников Шемяки какшаров – жителей устюжской волости по р. Кокшеньге. В промежутке между 1452 и 1456 гг. Касим получил в удел вместо Звенигорода город Городец Мещерский, расположенный на левом берегу реки Оки, в 156 километрах к северо-востоку от Рязани. Так было положено начало Касимовскому ханству.

Город Городец Мещерский был основан князем Юрием Долгоруким в 1152 г. Мещерский край, лесистый и болотистый в XII в., был заселен угро-финским племенем мещера. К XV в. местное население было сильно славянизировано, но еще сохраняло свою языковую и культурную самобытность. Как уже говорилось выше, Касим получил Городец в 1452–56 гг. Эту дату установил автор капитального труда «Исследование о касимовских царях и царевичах» востоковед Владимир Владимирович Вельяминов-Зернов (1830–1904). Историк Казанского ханства М. Г. Худяков (1894–1936) считал, что утверждение Касима в Городце и возникновение Касимовского ханства были условиями договора Василия II с Улу-Мухаммедом в 1445 г. В Касимовском ханстве М. Г. Худяков видел «первую попытку ханов татарских вступить в непосредственное управление на русской земле в качестве удельных князей». С этим утверждением согласиться трудно. Во-первых, существуют показания источников, которые упустил М. Г. Худяков, свидетельствующие, что Касим до 1452 г. в Городце не правил. Во-вторых, деятельность Якуба, Касима и его сына Даньяра, т. е. первых владельцев Касимова, свидетельствует о том, что они несли военную службу у великого князя московского, а не просто управляли частью Русской земли.

Наиболее важным периодом в истории Касимовского ханства является промежуток с 1467 по 1552 г., когда московские князья активно опирались на Касимов в борьбе с Казанским ханством и в попытках установить свой протекторат над Казанью. Предвидел ли Василий II, что Городец станет опорой в противостоянии с Казанью? Несомненно, великий князь учитывал окраинное положение Городца и утвердил в нем Касима из военно-стратегических соображений. Преследовал ли Василий II политические цели – неясно. Мы не знаем условий, на которых Василий II «посадил» Касима в Городце; ясно только, что Касимовское ханство изначально существовало под вассалитетом Москвы, хотя взаимоотношения великого князя и «царевичей» были своеобразными. В «Царевичев городок», т.е. в Касимов, наряду с Ордой, Крымом, Казанью и Астраханью платился «выход» – дань, раскладывавшаяся между всеми русскими князьями. Впервые об этом упоминается в духовной (завещании) Ивана III (1504). Это обстоятельство побудило М. Г. Худякова утверждать, что Касимовское ханство – результат насильственного проникновения татар на Русь. Здесь можно привести два существенных возражения. Во-первых, в духовной Ивана III говорится о «выходе» не только в Касимов, но и о «выходе» «и в иные Цари и во Царевичи, которые будут у сына моего Василия в земле». Как будет видно в дальнейшем, при Василии III число татарских царевичей, выезжавших на русскую службу, возрастает, почти все они получают в уделы русские города, но это, наоборот, свидетельствует о слабости татарских ханств, а не об укреплении их власти над Россией. Во-вторых, выплата ордынского «выхода» была прекращена Иваном III в 1476 г., с тех пор в Большую Орду и Крым выплачивались только «поминки», размер которых был значительно меньше. Между тем эта формула сохранилась в духовной Ивана III, составленной около 1504 г. Вероятнее всего, выплата «выхода» татарским владетелям, даже вассалам московского государя, являлась традицией, восходящей ко времени реальной зависимости Москвы от Орды, которую в XV–XVI вв. никто не собирался нарушать. До 1547 г. существовало определенное своеобразие в сочетании титулатуры московского и касимовского государей. Первый звался великим князем; второй – царевичем или царем. Титул царя в представлении русских людей средневековья был выше великокняжеского. «Царями» называли византийских императоров и ордынских ханов (что и распространилось на их потомков – ханов касимовских). Русская дипломатия XVI в. выдержала упорную борьбу с польской за признание за Иваном IV царского титула. Тем не менее великие князья (до принятия Иваном IV царского титула в 1547 г.) спокойно относились к тому, что под их властью находится «царь городецкий», и не пытались переименовать касимовских ханов в князей. Другой существенной особенностью в положении Касимова была его подчиненность Посольскому приказу. Воеводы и другие лица, осуществлявшие во второй половине XVI – первой половине XVII в. (т. е. уже в период, предшествующий упадку ханства) надзор за касимовскими ханами, назначались из Посольского приказа.

Уже при преемнике Василия II, Иване III, Касиму было суждено выступить проводником русской политики в отношении Казани. В 1467 г. казанские князья призвали Касима на престол вместо хана Ибрагима (двоюродного брата Касима). С внушительным русским войском Касим двинулся к Казани, но на Волге был встречен армией Ибрагима и отступил. Вскоре после этого Касим скончался.

После смерти Касима престол в Городце занял его сын Даньяр (более верное написание – Даниал). Известно, что при вступлении на престол Даньяр принес шерть (присягу) Ивану III, в условия которой, несомненно, входили: обязательства не поддерживать отношений с недругами великого князя и верно нести военную службу. Царевич Даньяр, помимо «выхода» из Москвы, получал дань в Рязанской земле, пошлины и ясак (натуральную подать) с мусульман, мордвы и мещеры, жившей в Касимовском крае. Столица ханства впервые называется Касимовым в источниках в 1471 г. Наряду с этим, часто использовалось название Городец или Царевичев городок; татары также называли Касимов Ханкирман, что значит Царский город.

В 1471 и 1477 гг. царевич Даньяр с касимовскими татарами участвовал в походах Ивана III на Новгород. В 1471 г. в битве на Шелони татары потеряли 40 человек, были пожалованы Иваном III, но, в то же время, им было запрещено брать пленных. Это и понятно – новгородцы были православными. В 1472 г. во время набега хана Ахмата царевич Даньяр стоял в Коломне, откуда возвратился в свой удел. В 1486 г. он скончался, и трон перешел к хану Нурдовлату (Нурдаулету).

Нурдовлат был сыном первого крымского хана Хаджи-Гирея. В 1466 и 1474– 75 гг. он занимал трон в Бахчисарае, но был изгнан своим братом Менгли-Гиреем. Мы не знаем, пресекся ли род Касима, или при назначении в Касимов Нурдовлата Иван III руководствовался какими-то политическими соображениями. В любом случае то обстоятельство, что на касимовском троне вплоть до последних десятилетий в истории ханства не удержалась ни одна династия, а ханы менялись по воле русского государя, еще раз показывает вассальное положение Касимова по отношению к Москве. Нурдовлат правил в Касимове незаметно, ничем не проявив себя, и после его смерти в 1491 г. ханом стал его сын Сатылган. Сатылган правил до 1508 г. В 1505 г. он был отправлен в Муром на случай отражения казанского хана Мухаммед-Эмина, а в 1506 г. участвовал в неудачном походе на Казань. В этих походах ему сопутствовал брат Джанай, который и занял Касимов около 1508 г.

В последней четверти XV – первой четверти XVI вв. России удалось добиться больших успехов в борьбе с Казанским ханством. В 80-е гг. в Казани создалась и укрепилась партия сторонников союза с Россией, при помощи которой Ивану III удалось установить некое подобие протектората над ханством. В 1487 г. силою русского оружия на престол был возведен хан Мухаммед-Эмин, сын Ибрагима. Изгнанный из Казани сибирским царевичем Мамуком в 1495 г., Мухаммед-Эмин бежал в Россию. Вскоре Мамук был низложен, и в Казани вновь утвердился русский ставленник – брат Мухаммед-Эмина Абдул-Латиф. Он показался русскому правительству недостаточно верным, и в 1502 г. был сменен на Мухаммед-Эмина. Но Мухаммед-Эмин начал войну с Россией и в 1506 г. наголову разбил крупное русское войско, пришедшее в Казань под командованием князя Дмитрия Жилки, брата Василия III. Однако через год был заключен мир, который продолжался до самой смерти Мухаммед-Эмина в 1518 г.

Одним из результатов активной восточной политики Ивана III и Василия III было то, что, наряду с касимовским ханом, в России появляются и получают уделы другие татарские ханы и султаны (цари и царевичи). Во время своего пребывания в России Мухаммед-Эмин сидел на уделе в Кашире; Абдул-Латиф в 1493– 1497 гг. правил в Звенигороде, а в 1508– 1517 гг. в Юрьеве, а затем в Кашире. В 1505 г. их брат Кудайкул, взятый в плен в 1487 г. и долгое время находившийся в заточении, принял крещение с именем Петра, а в следующем году женился на сестре Василия III. Царевич Петр Ибреимович владел уделом, состоящим из Клина, Городца (на Волге), и нескольких сел под Москвой. Его положение в служебной иерархии было необыкновенно высоким из-за его происхождения и родства с великим князем. В 1508 г. в Сурожике сидел царевич Шейх-Аулияр, племянник последнего могущественного хана Большой Орды Ахмата. В 1512 г. Шейх-Аулияр получил касимовский престол.

Таким образом, в первой четверти XVI в. в России формируется новый аристократический слой в составе правящего класса – служилые татарские цари и царевичи; и новая категория в составе дворянского поместного войска – служилые татары, составлявшие «двор» и войско царей и царевичей. На протяжении XVI в. татарские цари и царевичи с их отрядами были непременными участниками практически всех походов и других боевых действий русской армии. Но, несмотря на это, Касимовское ханство среди других уделов татарских царевичей занимало первое по значению и совершенно особое место. В период активного наступления России на Казанское ханство – 40– 50-е гг. XVI в. касимовский царь и касимовские татары сыграли значительную роль в покорении Казани. В истории Касимовского ханства этот период связан с именем хана Шах-Али, которого русские называли Шигалеем.

Шах-Али (1505–1567) был сыном царевича Шейх-Аулияра и внучатым племянником хана Ахмата. В 1516 г. после смерти отца он получил в удел Касимов. В 1518 г. после смерти Мухаммед-Эмина казанцы «прислали бити челом государю великому князю Василию Ивановичу, чтобы их пожаловал, дал им государя». Василий III отправил в Казань Шах-Али, не имевшего никакого отношения к угасшей династии Улу-Мухаммеда.

Источники единодушно свидетельствуют, что юный казанский хан (ему было 13 лет) обладал отталкивающей внешностью. По словам русского летописца, он был «зело взору страшного и мерзкого лица и корпуса, имел уши долгие, на плечах висящие, лице женское, толстое и надменное чрево, короткие ноги, ступни долгие, скотское седалище… Такого им, татарам, нарочно избраша царя в поругание и в посмеяние им». Сходное описание дает австрийский посол С. Герберштейн: «у него было огромное брюхо, редкая бородка и женоподобное лицо (на ушах свисали две длинные черные пряди)». Шах-Али продержался в Казани недолго. В 1521 г. он был изгнан и бежал в Россию, но сохранил за собой титул царя. В Касимове тогда правил его брат Джан-Али (Яналей), и Шах-Али некоторое время, по-видимому, вообще не имел никакого удела. В 1523 и 1524 гг. Шах-Али участвовал в походах на Казань. В 1532 г. казанцы, перед угрозой московского войска, просили дать им в ханы Джан-Али, что и было исполнено. Но Шах-Али и на этот раз не получил Касимова, а получил в удел Каширу и Серпухов. В 1533 г. в судьбе Шах-Али наступил крутой перелом – он был обвинен в ведении переговоров с Казанью, арестован и сослан на Белоозеро, где пробыл до 1535 г.

В 1535 г. Джан-Али был убит в Казани, а престол занял противник Москвы Сафа-Гирей из династии крымских ханов. Для противодействия Сафа-Гирею Шах-Али был освобожден из заточения и получил аудиенцию у юного Ивана IV и его матери Елены Глинской. После Шах-Али представлялась его супруга Фатима-султан и, встречая ее, пятилетний Иван IV «молвил царице „Табуг Салам“ (т. е. по-татарски: здравствуй!) и с нею карашевался (приветствовал ее)». Когда Шах-Али получил Касимов – неизвестно, во всяком случае, до 1540 г. В 1537/38, 1540 и 1541 гг. он участвовал в походах к Владимиру и Мурому для отражения возможного нападения казанского хана. В 1546 г. после смерти Сафа-Гирея Шах-Али вновь воцарился в Казани, но через три месяца бежал прямиком в Касимов.

С 1546 г. Шах-Али участвовал в походах на Казань ежегодно. В 1551 г. он руководил постройкой Свияжска, благодаря которому была достигнута блокада Казани. Казанцы были вынуждены выдать своего малолетнего хана Утямыш-Гирея, сына Сафа-Гирея, и просить в ханы Шах-Али. Вместе с Шах-Али в Казань прибыли 300 касимовских князей, мурз и татар и 200 русских стрельцов. Оказавшись в третий раз на престоле, Шах-Али попал в трудное положение. Русское правительство требовало от хана, чтобы он «укрепил бы Казань крепко государю, да и собе, как Касимов городок, чтобы при нем и после его была не подвижна, и кровь бы на обе стороны престала на веки…» Для сохранения Казанского ханства под русским протекторатом, правительство Ивана IV ориентировалось на реальный пример подобного образования – Касимовское ханство. С другой стороны, чтобы как-то добиться лояльности казанцев, Шах-Али должен был отстаивать их интересы. Оказавшись между молотом и наковальней, Шах-Али не мог ничего предпринять, чтобы улучшить свое положение. В марте 1552 г. по требованию русского правительства Шах-Али отрекся от престола и покинул Казань.

Наступили последние дни Казанского ханства. После отъезда Шах-Али в Казани произошел очередной переворот. Казанцы закрыли ворота перед русским воеводой, направлявшимся в крепость, чтобы ликвидировать ханство и установить воеводское управление, и пригласили на престол астраханского царевича Ядыгар-Мухаммеда (Едигера). Шах-Али с касимовскими татарами участвовал в походе Ивана IV на Казань в 1552 г., закончившемся падением ханства.

Иван IV и русские воеводы доверяли Шах-Али и касимовцам, но во время решающего штурма Казани, закончившегося страшной резней, царь и его татары были определены в войско, расположенное вокруг города с тем, чтобы не дать осажденным вырваться, и в самом штурме не участвовали. Зато в торжественном въезде Ивана IV в Казань Шах-Али ехал вслед за русским царем, а перед этим поздравлял его с победой. С падением Казани отпала необходимость в существовании ханов, находящихся «под рукой» великого князя московского, но Касимовское ханство продолжало существовать, причем до заката ему оставалось более полувека.

Касимовские татары очень скоро понадобились Ивану Грозному на новом фронте – в Ливонской войне (1558– 1583). Активным участником Ливонской войны был Шах-Али. В 1557–58 гг. он возглавлял полк в походе на Ливонию и произвел большое опустошение в этой стране. В 1561 г. он был послан под Смоленск, а в 1564 г. стоял в Вязьме. Касимовские татары и «царев Шигалеев двор» участвовали без своего государя в усмирении мятежей в Казанской земле в 1553, 1554 гг.; в походах на шведов в 1555, 1556 гг.; в 1556 г. стояли в Серпухове. Европейские писатели с ужасом пишут о жестокостях и бесчеловечности Шах-Али и татар. В части, касающейся пленных европейцев, эти сообщения недалеки от истины. Особым указом Иван IV запретил продавать пленных в Германию и Польшу, и они отправлялись, по словам иностранных писателей, в Татарию, Персию, Турцию и Индию. В Казанском ханстве издавна была хорошо налажена работорговля. Надо полагать, что волна ливонских пленников не миновала и Касимова.

Во второй половине XVI в. в положении Касимовского ханства существенных перемен не происходило. Преемником Шах-Али стал правнук хана Ахмата царевич Саин-Булат. Впервые его имя упоминается в 1570 г. на дипломатических переговорах между русским и турецкими представителями. Тогда русский посол говорил: «Мой государь вовсе не есть враг мусульманской веры. Слуга его, царь Саин-Булат господствует в Касимове, царевич Кайбула в Юрьеве, Ибак в Сурожике, князья ногайские в Романове: все они свободно и торжественно славят Магомета в мечетях…» В этих словах содержится указание на еще один аспект вопроса о судьбе Касимовского ханства после падения Казани – международный. Касимовское ханство играло важную роль в русско-крымских, русско-ногайских, русско-турецких и даже русско-казахских отношениях второй половины XVI в. Вассальное мусульманское государство было необходимо русскому правительству и как объект пожалования возможным претендентам, изгнанным со своих престолов, и как свидетельство лояльного отношения к исламу и отсутствие ущемления прав российских подданных-мусульман. В 1573 г. Саин-Булат принял крещение с именем Симеона Бекбулатовича, и сразу же лишился и касимовского престола. Правда, Симеона Бекбулатовича ждало более высокое призвание – в 1575/76 г., по воле Грозного, он занимал московский престол, а затем получил в удел Тверь. В Смутное время он стал династическим соперником сначала Годунова, затем Лжедмитрия I и Василия Шуйского, был ослеплен при помощи яда, а затем насильственно пострижен в монахи и отправлен в Соловецкий монастырь. Скончался Симеон Бекбулатович глубоким стариком в 1616 г.

О внутреннем состоянии и устройстве Касимовского ханства нам известно крайне мало. Касимовский хан назначался из представителей мусульманских (в основном, татарских) династий, выехавших, бежавших или взятых в плен в Россию и обязавшихся служить московскому государю. Все касимовские ханы, выходцы из Казани, Крыма, Астрахани, Казахстана и Сибири, были потомками Чингисхана, представителями старшей линии Джучидов, т. е. ханов Золотой Орды. При вступлении в должность хан приносил шерть. До нас дошла присяга Абдул-Латифа, данная им в 1508 г. при получении в удел Юрьева. В основные обязанности хана входило: верно служить великому князю; не вступать в сношения с недругами великого князя; не принимать к себе татар, служащих великому князю; в свою очередь Василий III обязался не принимать к себе татар, служащих Абдул-Латифу, за исключением представителей четырех знатнейших родов – Ширин, Барын, Аргын и Кипчак; татары Абдул-Латифа, проходя по русским землям, не грабят и не обижают христиан; преступников хан обязан выдавать, а пойманных на месте преступления – казнить. По-видимому, обязательства касимовских владельцев были весьма близки к этим.

В Касимове церемония возведения в звание хана проводилась торжественно. В мечети хана поднимали на золотой кошме. Этот обряд, восходящий к монгольскому обычаю, сохранялся в Казани, Крыму, Ногайской Орде и среднеазиатских ханствах. После этого три дня отмечался праздник, и хан раздавал пожалования и милости. Выше уже говорилось, что касимовский хан получал «выход» от великого князя московского и дань с Рязанской земли. В последний раз «выход» упоминается в договоре князя Владимира Старицкого с Иваном Грозным в 1553 г., но выплачивался ли он на самом деле или это только юридическая формула – неизвестно. Кроме того, хан собирал дань, пошлины и ясак с татар, мещеры и мордвы, живших на подвластной ему территории. В Касимовском ханстве жили мишари, бессермяне и ногайцы. Русское население до первой четверти XVII в. в судебном отношении подчинялось ханам (за исключением тяжких уголовных преступлений – «разбоя и татьбы с поличным»); хану же шли и судебные пошлины. Ямская слобода, возникшая в Касимове в середине XVI в., указом Ивана IV была освобождена от всех податей и государственных повинностей. Территорию ханства определить трудно. Известно, что она изменялась. В 1552 г. Шах-Али получил в придачу к имеющимся землям села на Мещере. Русский летописец, сообщая о пожаловании в 1600 г. касимовского престола хану Ураз-Мухаммеду, говорит, что Борис Годунов дал хану «Касимов со всеми волостьми и доходами».

Среди касимовских татар преобладали военные служилые люди. Они владели поместьями в Касимовском, Елатомском, Кадомском уездах и на Мещере. Помещики-мусульмане держали за собой села и деревни с православным населением. По социальному составу касимовцы делились на князей, мурз и простых татар, которых в источниках нередко называют казаками (казак – тюркское: вольный человек, бродяга). Касимовского хана окружали представители знатнейших татарских родов. В Казани, Крыму и Касимове они назывались карачиями. Эти роды, по договору Абдул-Летифа с Василием III имели право перейти от хана на службу к великому князю. Почти все они известны и в Касимовском ханстве: Аргын, Кипчак, Джалаир, Мангыт, Ширин. Отдельные ветви этих родов вошли в XV–XVII вв. в состав российской аристократии. Так, потомками Ширинов были князья Мещерские и Ширинские-Шихматовы, а потомками Мангытов – князья Урусовы и Юсуповы. Среди придворных упоминаются чины, встречающиеся при дворах казанского и крымского ханов – аталыки (воспитатели ханских сыновей) и имильдаши (молочные братья, ровесники и приближенные лиц ханского дома).

Сложнее определить положение сеидов. Сеидами называют потомков пророка Мухаммеда от его дочери Фатимы и пророка Али. В мусульманском мире они пользуются особым уважением. Помимо этого, в Казани и Крыму сеидом называли главу местного духовенства. В Касимове также сеидом назывался глава духовенства. В конце XVI–XVII вв. эта должность сохранялась в роде Шакуловых. В то же время, сеиды неоднократно упоминаются в документах как командующие отдельными отрядами касимовских татар. В 1573 г. князь Иван Сеитов Городецкий был включен в состав особого «двора» Ивана Грозного и получил высокий оклад в 200 рублей. В 1587 г. «Кошкей сеит» возглавлял касимовцев в одном из походов. В Смутное время активно действовал воевода князь Третьяк Сеитов. Эти сеиды, по-видимому, потомки халифа Али, которые занимали высокое положение и в Касимове.

Кроме сеидов, стоявших во главе касимовского духовенства, в Касимове известны муллы, данишменды (наставники в мусульманских училищах – медресе) и хафизы (мудрецы, наизусть знающие Коран). О татарах купцах и ремесленниках как о существенном социальном слое в Касимове ничего не известно.

Заканчивая обзор внутреннего состояния ханства, следует также отметить немаловажное значение Касимова как пункта на пути посольств и торговых караванов, шедших с низовьев Волги к Москве и обратно. В Касимове останавливались астраханские и ногайские послы, и касимовский владелец сообщал об их приезде в Москву. Через Касимов гнали многотысячные табуны скакунов татарские и ногайские купцы.

Саин-Булат правил в Касимове недолго. Его вступление на престол ознаменовано одним примечательным событием. «Посадив» Саин-Булата в Касимове, Иван Грозный придал ему титул царя, в то время как прежде касимовские владельцы, не занимавшие престолов в других государствах, именовались только царевичами. Из всех касимовских ханов до Саин-Булата в русских документах царями назывались только Нурдовлат, правивший в Крыму, и Шах-Али, сидевший в Казани.

В 1600 г. Борис Годунов пожаловал Касимов царевичу Ураз-Мухаммеду. Ураз-Мухаммед попал в Россию в конце 80-х гг. XVI в. Он был потомком основателя Казахского ханства Джанибека и племянником одного из наиболее выдающихся казахских ханов XVI в. Таваккула. До получения Касимова Ураз-Мухаммед, наряду с другими служилыми царевичами (Маметкулом Сибирским, Михаилом Кайбуличем и др.), участвовал в походах русской армии и придворных церемониях.

В начале XVII в. в России разразилась гражданская война, получившая у современников имя Смуты. Бурные события гражданской войны захватили и Касимов.

В 1606–1607 гг. Касимов, как и другие города Юга России, держал сторону И. И. Болотникова, выступившего под знаменами чудесно спасшегося «царя Дмитрия» против царя Василия Шуйского. В 1608 г. Ураз-Мухаммед признал истинным государем Лжедмитрия II и перебрался в его лагерь в Тушино. Сохранились письма царя касимовского к одному из главных деятелей тушинского движения – гетману Я.-П. Сапеге. В одном из них Ураз-Мухаммед просил у гетмана «оберегательных» грамот от постоя тушинцев для своих поместий в Углицком, Владимирском и Ярославском уездах. После бегства Лжедмитрия II из Тушина в Калугу, Ураз-Мухаммед недолгое время находился в лагере короля Сигизмунда III под Смоленском. По поручению короля он безуспешно пытался склонить смоленский гарнизон к сдаче. Вскоре хан покинул Сигизмунда III и перебрался в Калугу, где был встречен с почетом.

Касимовские татары активно участвовали в движении, охватившем в 1608– 1609 гг. большую часть Поволжья. Татары, мордва, мари и другие народы Поволжья осадили Нижний Новгород, подступали и под другие города. Боярин Ф. И. Шереметев, двигавшийся на выручку к Москве, разбил отряды восставших в Поволжье и осадил Касимов. Город держался стойко, боярин взял Касимов приступом «и воровских людей многих побил, а иных в живых взял; и тех, которых мучили в темнице за царя Василия, всех освободил».

В это время Ураз-Мухаммед находился при дворе Лжедмитрия II в Калуге. Русские и иностранные источники сходно сообщают о гибели Ураз-Мухаммеда. Сын хана, также находившийся в Калуге, донес Лжедмитрию II, что отец хочет ему изменить. Самозванец решил казнить хана, заманил его на охоту и вместе с двумя приближенными убил, а тело бросил в реку. Согласно эпитафии это произошло 22 ноября 1610 г. Сам Лжедмитрий II ненадолго пережил Ураз-Мухаммеда. Ногайский князь Петр Урусов решил отомстить самозванцу за смерть царя касимовского и 11 декабря убил Лжедмитрия II на охоте.

В 1614 г. царь Михаил Федорович посадил на касимовский престол хана Араслана Алеевича (Альп-Арслана). Новый хан был сыном сибирского царевича Али и внуком Кучума. В 1598 г. во время разгрома хана Кучума воеводой Воейковым, Араслан был взят в плен и привезен в Москву. В 1612 г. он был воеводой во Втором ополчении, и до 1613 г. стоял во главе отряда татар на Вологде. В правление Араслана московское правительство начало наступление на ханскую власть. Грамота 1621 г. Араслану о взимании пошлин показывает, что споры и иски между князьями, мурзами и татарами «царева двора» разбирали уже государевы приказные люди.

В конце 10-х гг. XVII в. касимовские татары активно действовали в походах и войнах против поляков, литовцев, казаков и «русских воров», разбойничавших в различных областях государства. В 20-е гг. касимовцы ежегодно несли «украинную» службу, т. е. были в войсках, стоявших на границах на случай возможного прихода крымских татар. В 1633–34 гг. касимовские татары участвовали в неудачном Смоленском походе боярина М. Б. Шеина.

В 1627 г. после смерти Араслана на престол вступил его сын царевич Сеид-Бурхан. В это время он был еще ребенком, и русское правительство воспользовалось этим, чтобы еще больше ослабить ханскую власть. Опись Касимова, составленная в том же 1627 г. показывает, что в самом городе практически все доходы принадлежали уже царю Михаилу Федоровичу. Государю шел доход с кабаков, таможенной избы и рыбных ловель. В малолетство Сеид-Бурхана был установлен строгий надзор за тем, чтобы он не имел никакого общения с иностранными послами и купцами, проезжавшими через Касимов. Немецкий путешественник А. Олеарий, посетивший Россию в 1634 г. в составе шлезвиг-голштинского посольства, пишет, что послы послали Сеид-Бурхану в подарок фунт табаку и бутылку французской водки, что весьма понравилось царевичу, и он благодарил, но извинялся, что не может принять их в своем дворце, боясь недовольства воеводы. Олеарий же сообщает, что русские уговаривали царевича принять крещение, обещая ему руку царской дочери, на что приближенные отвечали, что Сеид-Бурхан еще слишком молод, чтобы вести разговоры об этом. Падение значения Касимовского ханства отразилось и в титуле его владельца – Сеид-Бурхан, в отличие от отца, назывался не царем, а царевичем.

В 1653 г. Сеид-Бурхан принял православие с именем Василия Араслановича. Насколько добровольным был это шаг, сказать трудно. Визирь крымского хана в грамоте к царю Алексею Михайловичу укорял его в том, что русские «насильно окрестили султана Ханкирманского…»

Мы видели, что касимовский хан Саин-Булат после принятия православия в 1573 г. был лишен престола. Царевич Василий Арасланович остался править в Касимове. Это свидетельствует о том, что нужда в вассальном мусульманском государстве для России отпала. Вскоре после крещения царевича началось активное наступление и на касимовских мусульман. Помещики, переходившие из ислама в православие, получали значительные льготы за счет других, сохранявших прежнюю веру. Особенную активность в деле крещения татар, мордвы и мещеры проявлял рязанский архиепископ Мисаил, который, в конце концов, был убит мордвой и татарами в Шацком уезде, когда пытался окрестить мордовское село. Начиная с конца 20-х гг. в Касимове разворачивается широкое церковное строительство, в частности, возникает женский монастырь – Казанский девичий.

Ничтожную роль последнего касимовского царевича отмечают и современники. Подьячий Г. К. Котошихин, бежавший в Швецию и составивший там описание русского государства, писал: «Да в царском чину царевичи сибирские, касимовские, крещены в православную веру. Честию они бояр выше: а в думе никакой не бывают и не сидят… А служба их такова: как на праздники идет царь к церкве, и они его ведут под руки, да на всякой день бывают пред царем на поклонении». В этих словах вполне верно описано положение последних касимовских ханов. И Араслан и Василий по большей части участвовали в дворцовых церемониях, а не в походах. Царевич Василий Арасланович был в походах только два раза: в Рижском походе царя Алексея Михайловича в 1656 г. и в Чигиринском походе русской армии в 1678 г. Вскоре после этого царевич Василий Арасланович скончался.

Касимовское ханство просуществовало еще несколько лет под управлением Фатимы-султан, престарелой матери царевича Василия, вдовы царя Араслана. Русское правительство, не желая обижать царицу, дало ей возможность дожить свои дни на касимовском престоле, хотя ее управление было уже номинальным. После смерти Фатим-султан, наступившей около 1681 г., ханство было упразднено, а Касимов «отписан» на государя, т. е. перешел под его прямое управление. Еще раньше, в середине XVII в., Касимов был передан из ведения Посольского приказа в Приказ Казанского Дворца, управлявший Поволжьем и прилегающими территориями, Астраханью и Сибирью.

Так закончилась история Касимовского ханства, длившаяся более двух столетий. Род царевичей Касимовских, потомков Василия Араслановича, пресекся в первой половине XVIII в. Современный Касимов – районный центр Рязанской области. Ныне о былых временах напоминают архитектурные памятники – минарет, построенный в XV в. ханом Касимом; мавзолей Шах-Али; мавзолей Авган-Мухаммед-султана (1649), изгнанного из Хивинского ханства и нашедшего приют в России; мечеть, построенная в XIX в. на месте старой, разобранной при Петре I.

Сохранили свою самобытность и касимовские татары. В Касимове и Касимовском районе их проживает более тысячи человек. В XVIII–XIX вв. касимовским татарам пришлось испытать жестокое давление со стороны государства, стремившегося к ликвидации их землевладения и крещению их в православие. Многие знатные роды крестились и сохранили свои поместья. Основная масса служилых татар была переведена в разряд однодворцев, а затем приписана к тяжелейшим работам в Адмиралтействе. В это время многие касимовские татары покидали свою родину и перебирались на Урал и в Сибирь. В 1719 г. касимовских татар насчитывалось 5797 человек, а в начале XX в. – 4413 человек. Тем не менее, касимовские татары и ныне живут на земле предков, осознавая свое отличие не только от русских, но и от других татар.

| |

В 15-17 вв. Касимов пережил один из наиболее замечательных периодов своей истории. Он был столицей небольшого татарского ханства, зависимого от Москвы. Особое значение имели ближайшие родственники ханов, сыновья или братья. Их именовали в Москве "царевичами", поскольку сами ханы удостаивались титула "царей".

В1446 г. на Руси объявились два "царевича" - Касим и Якуб, сыновья казанского хана Улу-Мухаммеда. На территории Московской Руси полыхала в это время феодальная война. Когда феодальная война завершилась победой Василия Тёмного, он "пожаловал" царевичу Касиму Городец Мещерский. Это произошло около 1452 г. Кроме того, под властью Касима оказалась обширная территория. Так на восточных рубежах московских владений появилось целое татарское ханство во главе с потомками ханов Золотой Орды, принадлежавшими к одной из ветвей династии Чингисидов, восходящей к Чингисхану.

Касимовское ханство было создано самой Москвой на территориях, входивших в то время в состав Московского государства.

Около 1468 г. царевич Касим умер. Его преемником стал сын - царевич Даньяр. С 1471 г. он стал называться Касимов - по имени первого татарского правителя.

Во главе Касимова стоял хан ("царь") или султан ("царевич"). Он мог быть только мусульманином. Татарское население ханства исповедовало ислам. С населения ханства в ханскую казну поступали налоги (дани и оброки). Их сбор осуществляли специальные чиновники (даруги). Контролировал доходы и расходы ханства вельможа, имевший должность казначея. Касимовские татары несли военную службу в составе российских войск. Во главе со своими ханами они активно участвовали практически во всех крупных войнах. Которые вело Московское государство и в конце15 в., и в 16-17 вв. Таким образом, касимовские ханы и их сподвижники постоянно присутствуют на страницах русской истории.

Касимовские ханы приносили Московскому государю присягу на верность (шерсть). Делами касимовского ханства в Москве ведал Посольский приказ, что также свидетельствовало об особом статусе ханства, наличии некоторых признаков отдельного государства. На самом деле касимовские ханы оставались в полной зависимости от московских великих князей. Москва была заинтересована в возведении на казанский трон лояльного по отношению к ней хана. Существование Касимовского ханства во главе с правителями-мусульманами показывала всем сопредельным странам, что Московское государство вполне лояльно относится к иноверцам. Это укрепляло позиции сторонников Москвы, прежде всего в татарских ханствах Крыма, Казани, Астрахани, Сибири.

Всего на касимовском троне побывало 14 правителей. Все татарские правители Касимова были чингисидами, то есть прямыми потомками Чингисхана и его старшего сына Джучи поскольку именно на территории его улуса возникло Золотая Орда. Иногда после смерти или отставки хана московское правительство не сразу успевало назначить в Касимов его преемника, тогда в городе на Оке возникало своего рода "междуцарствие" .

Нур-Даулет стал "царем" в Касимове в 1486г. Он получил этот титул, поскольку ранее некоторое время был ханом крымским. Его предшественники и ряд преемников носили титул "царевичей".

Шах-Али принадлежит к числу наиболее известных касимовских ханов. Он обладал проницательным умом и воинскими способностями. Участвовал Шах-Али в походах Василия 3 и Ивана грозного против Казанского ханства. После Шах-Али касимовский трон занял Саин-Булат. Он также принадлежит к числу потомков хана Ахмата и был дальним родственником Шах-Али. Саим-Булат имел титул " царя ", хотя ранее нигде не был ханом.

В 1600 году по повелению Бориса Годунова касимовским царем стал Ураз-Мухамед, происходивший из ханов Киргиз-Кайсацкой Орды. В середине 19 века на Старопосадском кладбище в Касимове был обнаружен могильный камень с именем Ураз-Мухаммеда. Вероятно, касимовским татарам во времена Смуты удалось отыскать в Оке тело своего предвадителя, привезти в Касимов и похоронить.

По завершению Смуты в 1617 г. царем в Касимове стал Арслан, внук сибирского хана Кучума, с которым в 16 в. воевал знаменитый Ермак.

Значительно ослабла к концу 17 в. и угроза со стороны Крымского ханства. В этой связи предпринимаются усилия по христианизации населения ханства, как татар мусульман, так и еще поклонявшимся своим языческим богам мордвы.

В 17 в. усиливается власть воеводы, который назначался из Москвы. Он наблюдал за деятельностью хана, доносил в Москву о любых своих подозрениях, особенно о контактах с мусульманами за рубежом. Воевода контролировал сбор налогов и пошлин, часто вмешивался в дела внутреннего управления. Сам Арслан считал себя подданным царя Михаила Федоровича, обращаясь к царю он именовал себя холопом.

План
Введение
1 Описание. История
2 Правители Касимовского ханства
2.1 Казанская династия
2.2 Крымская династия
2.3 Астраханская династия
2.4 Казахская династия
2.5 Сибирская династия

Список литературы

Введение

Каси́мовское ха́нство (тат. Касыйм ханлыгы , Qasıym xanlığı , خانليغى قاسم‎) - зависимое от Московского государства образование, существовавшее в 1452-1681 годах на территории нынешней Рязанской области России. Может использоваться альтернативное название Мещерский юрт.

1. Описание. История

В 1445 год после сокрушительного поражения от войск Казанского хана Улу-Мухаммеда, великий князь московский Василий II Тёмный некогда лично от Улу-Мухаммеда получивший ярлык на правление в Москве, оказавшись в плену, покаялся и признал законность свой вассальной зависимости от Казанского хана. После устной договоренности, не требовавшей письменного заключения в связи с существующем положением дел, то есть выданном ранее ярлыке, в кормление татарам передается Городец-Мещерский в будущем город Касимов и начинается выплата дани, не являющейся актом доброй воли московского руководства. Данное утверждение подтверждается материалам более позднего источника- договорной грамотой Ивана III с рязанским великим князем Иваном Васильевичем (датированная 9 июня 1483 года.)

… а со царевичем с Даныяром, или кто будет иныи царевич на тот месте, не канчивати ти с нимии, ни съсылатися на наше лихо. А жити ти с ними по нашему докончанью. А что шло царевичу Касыму и сыну его Данияру царевичю с вашие земли при твоем деде, при великом князи Иване Федоровиче, и при твоем отце, при великом князи Василье Ивановиче, и что царивичевым князем шло, и их казначеем, и дарагам(сборщики дани), а то тобе давати с своее земли царевичу Даньяру, или кто иной царевич будет на том месте, и их князем, и княжим казначеем, и дарагам по тем записям, как отец мои, князь велики Василеи Васильевич, за твоего отца, за великого князя Василья Ивановича, кончал со цаервичевым с Касымовыми князми, с Кобяком са Аидаровым сыном да с - Ысаком с Ахматовым сыномЪ

Подтверждается факт выплаты духовной грамотой вологодского удельного князя Андрея Васильевича от 1481 года где говорится: «…Дати ми своему господину, своему брату старейшему, великому князю Ивану Васильевичу, тридцать тысяч рублев, что за меня в Орды давал, и в Казань, и в Городок царевичу, и что есми у него себя имал»

Касимовское ханство (царство) было создано как специальное образование между Московским государством и Казанским ханством для укрепления международного влияния Улу-Мухаммеда и получения от Москвы огромных денежных средств за «отпуск» великого князя из плена.

Касимовское ханство никогда не имело политической самостоятельности. Ханы, назначавшиеся из Москвы, со временем стали выполнять в основном представительские функции. Всеми делами фактически стали управлять назначаемые из Посольского приказа воеводы. До 1520 года касимовские ханы получали жалование от рязанских князей, затем - от московских. Ханы владели землёй на основе поместного права, а местное мордовское и мещерское население платило им ясак. Но получить титул «Касимовского царевича» от царя мог только мусульманин. В Касимове ислам был «государственной религией». Сохранилась мечеть, пожалуй, первая на территории России.

Касимовское ханство было упразднено в 1681 году.

2. Правители Касимовского ханства

Казанская династияКасим, сын Улу-Мухаммед хана, царевич Касимовский (1445-1468).Данияр, сын Касима, царевич Касимовский (1468-1486). Крымская династия

· Нур-Давлет хан, сын Хаджи-Гирея, хан Касимовский (1486-1491).

· Сатылган, сын Нур-Давлет хана, царевич Касимовский (1491-1506).

· Джанай, второй сын Нур-Давлет хана, царевич Касимовский (1506-1512).

2.3. Астраханская династия

· Шейх-Аулияр султан, сын Бахтияр султана, царевич Касимовский (1512-1516).

· Шах-Али хан, сын Шейх-Аулияра, царевич Касимовский (1516-1519), (1535-1546).

· Джан-Али хан, сын Шейх-Аулияра, царевич Касимовский (1519-1531).

· Саин-Булат (после крещения Симеон ) хан, сын Бек-Булат султана, хан Касимовский (1567-1573).

· Мустафа-Али, сын Абдуллы Ак-Кубекова, хан Касимовский (1584-1590).

Казахская династияУраз-Мухаммед хан, сын Ондан султана, хан Касимовский (1600-1610). Сибирская династия

· Арслан хан, сын Али, хан Касимовский (1614-1627).

· Сеид-Бурхан (после крещ. Василий Арсланович ), сын Арслана, царевич Касимовский (1627-1679).

· Фатима-Султан бикем, жена Арслана, мать Сеид-Бурхана, правительница Касимовская (1679-1681).

Литература

· Вельяминов-Зернов В. В. Исследование о касимовских царях и царевичах. Ч. 1. - СПб., 1863; Ч. 2. - СПб., 1864; Ч. 3. - СПб., 1866; Ч. 4. Вып. 1. - СПб., 1887.

· Рахимзянов Б. Р. Касимовское ханство (1445-1552 гг.): Очерки истории. Казань: Татарское книжное издательство (Идел-пресс), 2009. - 208с.

· Шишкин Н. И. История города Касимова с древнейших времен. 2 изд. Рязань, 1891.

Список литературы:

1. ДДГ.-М.;Л., 1950.- № 76.- с.284

2. ДДГ.-М.;Л., 1950.- № 74.- с.275

Хан Арслан-Алеевич
(1614 - 1626 или 1627)

До 1614 г. касимовский "трон" пустовал. По окончании Смутного времени настал черед "сибирской династии". Действительно, Арслан (Араслан, Алп-Арслан, Росланей), царь Касимовский был сыном сибирского царя Алия (Алея), внуком небезызвестного Кучума...

Но еще в 1582 г. Ермак, заняв город Кашлык - столицу Ибирь-Сибири - пленил племянника Кучума - царевича Магметкула. Сначала тот жил пленником в Москве, но последним пристанищем для него стал Касимов .

А наш досточтимый Арслан, возможно, был взят в плен в августе 1598 г. (по другим данным - годом или двумя позже) в сражении между Кучумом и русскими во главе с воеводой Андреем Воейковым на реке Оби, доставлен в Москву и вскоре поселен в Касимове на царском жалованьи. В Смутное время участвовал в военных действиях против поляков и самозванцев (в Ярославле и Вологде). После завершения Смуты и воцарения Михаила Федоровича Романова Арслан назначается царем касимовским ("процарствовал" он на Оке до самой смерти - то ли до 1626-ого, то ли до 1627 года), изредка приезжает в Москву, где ему оказывается почетный прием у царя и патриарха; участвует в придворных церемониях и приемах иностранных послов... Хотя именно он, кстати сказать, долго воевал против Москвы вместе с отцом.

Как сообщает В.Похлебкин (см. лит., с.159-160), после смерти Кучума (был убит в Ногайских степях вскоре после 1598 г.), номинальный хан Али (сын Кучума и отец Арслана) долго (в течение 1598-1604 гг.) кочевал по незаселенным территориям Западной Сибири, но был схвачен в 1604 г. и окончил жизнь в русском остроге в 1618 г. (а сын всё это время жил в Касимове).

Во время "правления" Арслана-Алеевича не прекращались жалобы местного населения на "обиды" со стороны Арслана. И в 1621 г. произошло, казалось бы, одно незначительное решение Москвы: власть касимовского царя Грамотою о порядке судопроизводства и взимании пошлин в Касимове была "введена в границы" и поставлена под контроль посольского приказа и касимовского воеводы. Но это, по сути, было началом конца своеобразной истории Касимовского царства в центре московского государства.

Арслан считал себя подданным царя Михаила Федоровича, обращаясь к царю он именовал себя холопом.

Царевич Сеид-Бурхан
(Василий Арсланович)
(1627-1679)

После смерти отца, сибирского царевича Арслана Алеевича, Касимов наследовал около 1627 г. его малолетний сын Сеид-Бурхан при регентстве матери Фатимы-Султан-Сеитовны.

Характерно, что Сеид-Бурхан носил уже не титул "царя касимовского", а лишь "царевича". Его Москва держала под строгим надзором. В 1661 г. царь Алексей Михайлович послал наказ воеводе И.П.Литвинову "беречь и разведывать того, чтобы к касимовскому царевичу и к людям его из которых басурманских государств или от Ногайских людей и от Черемисы о каких делах присылки али совета... не было, и не скрали бы его никто".

Как-то к берегу городка причалили корабли, на которых плыли немецкие послы, Сеид-Бурхан не посмел даже пригласить их в свой дворец, извиняясь, что это "вызвало бы неудовольствие воеводы". Но, стремясь все-таки исполнить обычаи гостеприимства, он прислал на берег подарки: двух овец, бочонок пива, меду, кислого молока, сливок, масла и прочие припасы. Причем слуги благоговейно сообщили, что масло собственноручно сбила для гостей ханша Фатима-Сеитовна.

Василий Арсланович умер в Касимове в 1679 г. Из шестерых сыновей Василия только четверо пережили отца, но они не могли возглавить ханство, т.к. изначально являлись христианами (правом престолонаследия обладали только мусульмане).

В действительности в XVII в. власть касимовских владетелей была уже иллюзорной. Значительно ослабла к концу XVII в. угроза со стороны Крымского ханства. В этой связи предпринимаются усилия по христианизации населения ханства, как татар мусульман, так и еще поклонявшимся своим языческим богам мордвы. Усиливается власть воеводы, который назначался из Москвы. Он наблюдал за деятельностью хана, доносил в Москву о любых своих подозрениях, особенно о контактах с мусульманами за рубежом. Воевода контролировал сбор налогов и пошлин, часто вмешивался в дела внутреннего управления. Как и отец, Сеид-Бурхан считал себя верноподданным Царя, "правил" ханством 52 года, из них 24 года христианином.

Фатима-Султан-
Бинем-Сеитовна
(1679-1681)

После Сеид-Бурхана русское правительство признало владетельною царицею престарелую мать этого хана, Фатиму-султан, которая была ещё жива в 1681 году.

Известно предание о некоторых подробностях жизни этой женщины, видимо, они касаются середины XVII века. Фатима-Сеитовна, желая повеличаться, разъезжала по городу в богатой, раззолоченной колымаге, запряженной "черными людишками". Но однажды несколько человек, которым пришла очередь впрягаться в хомуты, взбунтовались, наотрез отказавшись стать ханскими "лошадьми". Ханша побранила их: "Экие вы аляны!" (т.е. ленивые, упрямые). Но с тех пор на людях она не ездила. По преданию, от этих "алян" произошел купеческий род Алянчиковых...

Когда Фатима-султан скончалась в 1681 г. по городу поползли слухи, будто ханша была задушена ночью собственными придворными, прознавшими якобы о ее намерении тайно принять православие.

Как уже было сказано, последние касимовские ханы были уже сильно ограничены в своей власти и русское правительство постепенно принимало меры к уничтожению этого ханства. Преуспел в этом Петр I. При последней царице Фатиме-султан Касимов присоединен к ведомству приказа казанского дворца, а после ее смерти стал управляться на общем основании. Петр I причислил его к дворцовым волостям, а татар касимовских приписал к воронежским корабельным верфям. В 1708 году, при разделении России на 8 губерний, Касимов отнесен был к Казанской губернии, в 1719 году - к Шацкой провинции Азовской губернии, в 1778 году сделан уездным городом рязанского наместничества, в 1796 году - уездным городом Рязанской губернии. /

Присадки